История автомойки в СССР. 1930-е

Тридцатые годы прошлого века — период фантастических темпов развития советской автопромышленности. В 1929 году советские автозаводы дали стране в совокупности около 1,7 тысяч автобусов, грузовых и легковых автомобилей. А через девять лет, в 1938 году с конвейера сошло уже 211 тысяч единиц техники (см. таблицу ниже).

Автопроизводство стало падать только в 1939 году, когда в стране начался ускоренный перевод экономики на военные рельсы. В это время сократился выпуск любой гражданской продукции, а вместо автомобилей стали строить самолеты и танки.

К началу 1930‑х Советский Союз был единственной страной, где грузовых автомобилей больше, чем легковых (см. таблицу ниже). Служебные и личные легковые автомобили пока были редкостью, поэтому вопрос создания в стране автомоечного сервиса еще не стоял.

В марте 1931 года на расширенном заседании Автодора советский экономист В. Осинский зачитал доклад об итогах и перспективах автостроения в СССР. В своей работе ученый сформулировал задачи отечественного автопроизводства во второй пятилетке развития народного хозяйства (1933‑1937 гг.). Отдельно Осинский затронул важность развития легкового автомобилестроения.

Вторая пятилетка стала вторым туром автомобилизации в СССР. В короткие сроки были увеличены мощности автозаводов в Москве, Ярославле и Нижнем Новгороде. При заводах построили исследовательские институты и сформировали конструкторские бюро.

Эти меры сразу дали результат, в том числе — в легковом автомобилестроении. В 1925‑1933 годах отечественные автозаводы выпустили всего около 400 легковых автомобилей. А во второй пятилетке (1933‑1937) с конвейера сошли уже почти 70 тысяч легковушек.

Первые отечественные автомобили были точными копиями зарубежных моделей. Наши инженеры быстро освоили и усовершенствовали их конструкцию. Появились первые советские комфортабельные машины. С 1936 года горьковский автозавод им. Молотова перешел на производство советских лимузинов «Молотовец‑1» (М‑1). Вслед за М‑1 появились мощные восьмицилиндровые легковушки высшего класса — ЗИС‑101, производства Московского автозавода им. Сталина.

Наряду со служебным транспортом, растет парк личных автомобилей. Машины стали доступны инженерам, врачам, служащим, передовикам производства. С этого времени остро встает вопрос организации в стране автосервисных и моечных постов.

Мы представляем себе автомойку, как отдельное строение с подъемными воротами (или без ворот) и рекламой. Тогда было по‑другому.

Почти весь автопарк принадлежал государственным организациям и учреждениям, поэтому моечные посты располагались в пределах автостоянок и постов техобслуживания, принадлежавших организациям. Однако частный автовладелец мог помыть здесь машину, заплатив по таксе.

Автостоянки и гаражи строили, равняясь на американский опыт. Например, в 1933 году Наркомтяжпром СССР для собственных нужд построил в Москве на Шлюзовой набережной первый многоэтажный гараж площадью 6052 кв. м. Одновременно в гараже помещались 280 легковых и 35 грузовых машин. Гараж был хорошо механизирован и оборудован автомойкой. Вот как работал моечный участок:

К середине тридцатых такие гаражи появились в Ленинграде, Харькове, Тифлисе и других крупных городах Советского Союза.

В 1935‑36 годах грузовые и легковые автомобили начинают массово поступать в райцентры и крупные колхозы. Теперь уже районному автопарку требуются мастерские по ремонту и обслуживанию автомобилей. Вскоре появляется концепция районной техстанции, которая обязательно включает один или несколько моечных постов (см. рисунок ниже).

Во второй половине тридцатых в стране быстро развивается междугородное сообщение и автомобильный туризм. Возникает потребность в строительстве придорожных станций, на которых можно заправить, помыть и отремонтировать автомобиль.

В 1939 году Глававторемонт разработал проект придорожного автосервиса (см. эскиз ниже). По проекту, площадь участка станции составляла 3700 м². На участке должны располагаться: основное здание с ремонтным залом, кладовой и котельной; автозаправка; открытая моечная площадка; пруд для автомойки и противопожарных мероприятий; жилой дом для персонала; помещение для отдыха пассажиров; гараж выездной «скорой техпомощи», который использовали как пост зимней мойки.

Расчетная пропускная способность для автозаправки составляла 160 авто в сутки, а для профилактических работ — 60 авто в сутки. Режим работы — круглосуточный, 365 дней в году.

Поначалу машины мыли, присоединив шланг с брандспойтом к водопроводной сети. Однако уже в 1934 году советская промышленность наладила выпуск настоящих аппаратов высокого давления (АВД).

АВД выпускали на заводе «Красный факел» в Москве и на Савеловском механическом заводе в Кимрах. Агрегат состоял из турбинно‑центробежного насоса специальной конструкции и электромотора. Он весил 150 кг и давал давление струи 20‑22 атмосферы.

Парк личных автомобилей в стране был небольшой. Например, в Москве, к 1 января 1935 года было зарегистрировано всего 779 личных легковых автомобилей. Автомойки, как отдельные объекты не существовали, поэтому личный или рабочий автомобиль можно было помыть в гараже или на техстанции.

В первой половине тридцатых мойка кузова в гараже стоила около 5 рублей. Это сопоставимо со стоимостью мойки машины в Америке — около 2 долларов (см. рисунок ниже). Курс доллара в то время был 2‑2,5 рубля.

Для сравнения: килограмм хлеба из ржаной муки стоил в это время 75 копеек.

Мы подготовили мини‑галерею с фотографиями и текстами из советской прессы того времени. Это лишь малая часть артефактов, которые иллюстрируют пропаганду «автоклининга» в довоенном Советском Союзе.

Пропаганда культуры ухода за автомобилем в СССР в 1930-е Кликните, чтобы смотреть и читать (17 слайдов)

Рост автостроения в СССР в 1930‑е годы быстро потянул за собой другие сферы хозяйственной деятельности — в том числе, индустрию ухода за автомобилями. За неполные десять лет страна прошла путь от кирпичного сарая с подключенным к водопроводу брандспойтом до современных шоссейных сервисов с автомойкой и зоной отдыха для пассажиров.

Сегодня можно только гадать, каким стал бы наш автомоечный сервис в последующие десять лет, если бы — не война!